Ставка на боеспособные единицы

Создание федеральных университетов путем объединения крупных региональных вузов вряд ли решит проблемы инновационного развития.

Томская вузовская общественность взволнована. Бурно обсуждается тема создания федеральных университетов. Томск, где появился первый за Уралом университет и первый в Сибири технический вуз, обошли – Сибирский федеральный университет с мощным финансированием создан в Красноярске... Рассматриваются всевозможные пасьянсы. Кто-то уже готов объединяться под эгидой технологического университета, другие – под эгидой гуманитарного. Есть предложение создать единый холдинг под брендом «Томский государственный университет». Часть руководителей вузовского образования полагают, что смогут нормально развиваться в виде исследовательских университетов. Корреспондент «НГ» обратился с просьбой высказать свою точку зрения на сложившуюся ситуацию ректора Томского университета систем управления и радиоэлектроники (ТУСУР) Анатолия Кобзева.

– Анатолий Васильевич, на сайте Министерства образования и науки в публикации, посвященной созданию федеральных университетов (12.04.06), говорится, в частности, следующее: «Предполагается, что в течение 5–6 лет высшие учебные заведения новой модели войдут в число 10 ведущих вузов России, а к 2020 году – в число 100 лучших университетов мира». Вы разделяете оптимизм министерства, что в столь короткие сроки можно решить такую сложную проблему, стоит лишь укрупнить вузы и увеличить финансирование?

– Сама идея градации университетов по уровням мне импонирует, и она не нова. У нас есть два фактически федеральных университета: Московский и Санкт-Петербургский. В бюджете они имеют отдельные строки. Затем идет небольшая группа университетов, которая включена в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации. Среди них и два томских университета: ТГУ и ТПУ.

Есть еще инновационные вузы, включающие в себя и вышеупомянутые. То есть всего в России 57 ведущих вузов. И вряд ли кто в принципе будет возражать против их усиленного финансирования.

Вот с чем мне принципиально трудно согласиться, так это с идеей создания федеральных университетов путем объединения вузов. Почему-то ни к МГУ, ни к Санкт-Петербургскому университету никого не присоединяют. Другие же университеты, также большие, крупные, зачем-то надо обязательно объединять. Эта идея очень спорная и, как показывает опыт создания двух первых федеральных университетов, ничего положительного не несущая. Снизилась управляемость.

Кроме того, идея принудительного объединения зачеркивает историю каждого из университетов. Вот, например, прекрасный Красноярский государственный технический университет, имевший 50-летнюю историю, растворился, он даже институтом не стал в составе нового университета. В чем тут выигрыш?

– Но при обсуждении этой темы акцент делается на финансировании…

– Но если есть деньги, то вопрос этот надо решать без ломки существующих работоспособных структур. Зачем ломать через колено, если есть результат? На этот вопрос я не могу получить ответа.

Конечно, совершенно очевидно, что высшая школа недофинансирована. Особенно это видно по отношению к тем конкурентам из первой сотни ведущих университетов мира, в которую мы хотим попасть. По финансированию мы им проигрываем сильно, в десятки раз. Ну и давайте увеличим это финансирование в десятки раз.

Второе, с чем я не согласен, – это с тем, как мы собираемся вывести наши университеты в первую сотню. Наш лучший университет – МГУ имени М.В.Ломоносова – в мировом рейтинге сейчас занимает только 250-е место! Может быть, было бы разумнее сначала хотя бы на одном или двух наших лучших университетов попробовать, что значит попасть в сотню лучших в этой мировой табели о рангах?

А ведь там ключевые критерии – наличие мощных научных школ, нобелевских лауреатов, победителей в престижных конкурсах, мощность публикаций, индекс цитирования. Чтобы войти в этот мир, сначала надо преодолеть языковый барьер. А это быстро не сделаешь. Для этого нужно несколько лет.

Чтобы соперничать, нужна соответствующая инфраструктура, нужны и соответствующие научные школы, которых точно за год не создать. Этого не сделать и за два года, и за десять лет. Мы должны понимать, что у нас длинный путь. Вот и давайте пройдем этот длинный путь на примере МГУ, нашем самом готовом к такому сценарию университете. Давайте дадим ему денег, поставим перед ним задачу – пусть они там в университете разовьют свои научные школы до нужного уровня. Пусть МГУ станет мощным научным комплексом, вокруг которого строится образование. У нас ведь пока только разговоры, что обучение должно идти вокруг науки.

– А с чем это можно сравнить на Западе?

– Возьмем подходящий по профилю ТУСУРу Массачусетский институт технологий (МТИ). Он входит в пятерку ведущих мировых университетов. Университет небольшой – всего 10 тысяч студентов. Но его финансирование составляет два миллиарда долларов в год. Это сопоставимо с финансированием всего нашего высшего образования! Там, в МТИ, финансирование науки составляет 1,5 миллиарда долларов. А у нас по линии Агентства по образованию финансирование науки меньше. Надо же понимать дистанцию.

У нас так и остались неурегулированными вопросы отношения университетов и Российской академии наук. Ликвидировать академию и присоединить ее в виде структурных подразделений к университетам никак не получится. Все освящено историей. Академия имеет вековые заслуги. Надо выстраивать новые научные школы и научные организации. В США, например, имеются национальные лаборатории. В МТИ две такие лаборатории – каждая с финансированием в 500 миллионов долларов. Давайте такие национальные лаборатории по крупным направлениям сделаем при Московском государственном университете, пусть они развиваются. А академию трогать не будем.

Вокруг МТИ создано четыре тысячи фирм выпускников. Годовой оборот этих фирм составляет 600 миллиардов долларов. (Это, между прочим, в совокупности – 26-я экономика мира.) Вот модель, на которую надо равняться. В ней нет ничего сверхъестественного, но есть одна важная особенность – быстро к этому прийти нельзя.

– Но если все так очевидно, то в чем же тогда логика реформаторов?

– Я понимаю их. Они не могут вырваться, изменить эту систему. Понимаете, у нас много ограничений, связанных с финансированием. Появляется какой-либо проект, и ограничения выстраиваются в первую очередь. А вокруг них формируются мощные структуры. Доходит до парадокса.

Государство, например, говорит, что выплатило нам 280 миллионов рублей. Но ТУСУР одних налогов заплатил на 170 миллионов. Выходит, что на самом деле государство нам выплатило всего около 100 миллионов, примерно четыре миллиона долларов. (Напомню про МТИ, финансирование которого составляет два миллиарда долларов.) И при этом тотальный контроль: КРУ, налоговые органы… Все это – от недоверия.

Вот Минобразования США не хочет управлять университетами, а наше – хочет. Почему? Да потому, что оно делит деньги. И получается, что люди при делах. Методы, при помощи которых пытаются продвинуть идею федеральных университетов, – просто маскировка неспособности перестроить всю систему образования в целом, сделать ее более свободной, более автономной и более денежной, более экономически оправданной.

Вот очень показательное высказывание одного из идеологов реформирования высшей школы, ректора Государственного университета – Высшая школа экономики Ярослава Кузьминова. На встрече с нашим губернатором Виктором Крессом, говоря о томском вузовском комплексе, он сказал буквально следующее: «Самая большая здесь проблема – это проблема, которую я назвал бы провинциализмом». Но это абсолютно не соответствует действительности. Какой тут провинциализм, когда наши ученые вырываются на международный уровень, реализуют международные проекты. У нас есть «мосты» передачи технологий и знаний, имеются студенческие бизнес-инкубаторы, соответствующая инфраструктура, создана технико-внедренческая зона, наконец.

У меня складывается такое впечатление, что идеологи создания федеральных университетов все изъяны российской действительности хотят преодолеть хотя бы в одной отдельно взятой структуре – в федеральных университетах. Мотивы понятны. Идея неплохая: осуществить, наконец-то, прорыв. Но тогда надо выбирать боеспособные единицы, помогать тем, кто способен идти на этот прорыв. Дайте возможность прорваться тому же ТУСУРу. Поддержите. Дайте возможность прорваться Томскому политехническому университету. Они уже много поработали. У них большие международные связи, хорошие стартовые условия. Так давайте обеспечим им адекватное с мировыми лидерами финансирование. Поставим задачу продвинуться к заветной сотне ведущих университетов планеты. Обеспечим автономию. Уверен, результат со временем будет.