Стратегии Силиконовой долины

«Два предпринимателя на сотню выпускников – и мы сделаем научную революцию»

Мы сегодня много говорим об инновациях, и если верить статистике, дела наши обстоят не так уж и плохо. Но статистика лукавит. Часто под видом инновационного процесса проходит простое обновление – за рубежом закуплено и пущено в строй новое оборудование. Инновации в этом никакой нет, население в прогресс не включается. Вернее, включается, но это население той страны, где эта техника была произведена.

Настоящий инновационный процесс – это наукоемкий бизнес, который растет в Томске.

В этом мы опережаем всю страну в два раза. Считайте сами: в России двадцать две тысячи наукоемких фирм, это в сто раз меньше того, что нужно. В Томске – таких фирм меньше необходимого количества в сорок восемь раз. Это тоже огромная дистанция, но преодолеть ее можно во вполне реальные исторические сроки. За десятилетие, например.

Нам впору отмечать новый общетомский праздник – наукоемкий бизнес по доходности вышел на второе место после нефтяной отрасли.

И если в последней мы вынуждены учитывать стоимость непроизведенного, попросту того, что нам достается от земли бесплатно, то в науке эти доходные показатели – продукт чистого интеллекта. Средняя выработка –миллион рублей в год на каждого занятого в бизнесе работника, сотрудника каждой из четырехсот двадцати семи томских фирм. Но из-за неточности статистики зафиксировать это пока невозможно. У добывающей отрасли есть свои пределы доходности – даже если будут открыты новые месторождения, например, на правобережье, добыча нефти стабилизируется на пятнадцати миллионах тонн. Это много, но это – максимум!

В ближайшие пять лет нас ждет еще одно глобальное событие, еще один рубеж – наука опередит нефть. Это будет начало новой эры.

ТУСУР одним из первых в Томске начал движение в сторону новой экономики. Наш принцип, наша традиция – не просто творить новое, но и воплощать разработки в жизнь, зарабатывать на своем интеллекте. Сегодня ТУСУР находится в «кольце окружения» наукоемких фирм наших выпускников, которые стремительно развиваются, каждый год удваивая доходы. В 2000 году они зарабатывали около пятидесяти миллионов, сегодня – больше шести миллиардов – «ЭлеСи», «Микран», «Стек», «Интант», «Томтел», «Томсктелеком». Мало кто знает, сколько препятствий в свое время им пришлось преодолеть, чтобы они стать теми, кем стали!

И сегодня инновационный процесс тормозится. Томская элита, к счастью, прекрасно понимает необходимость поддержки инновационного бизнеса. Но силы сопротивления мощны; это те, кто считает – на наш век нефти хватит и бросать человеческие ресурсы и финансы надо в добывающую отрасль. Да, отдача от таких вложений должна быть чуть ли не на следующий день, но еще через день экономика упрется в потолок, расти ей будет некуда.

Даже если мы забросим всё и всей страной пойдем добывать нефть, больше пятисот миллиардов долларов России не заработать. Это в четырнадцать раз меньше Китая, в двадцать шесть раз меньше США.

Проблема в том, что мы все еще сохранили особенность «бизнес-мышления» первобытного человека: нашел – продал – заработал. Никто не думает о том, что завтра можно не найти или находить будет уже нечего. Нам надо меняться, надо отказываться от соблазнительно легких путей, от низкоинтеллектуальных товаров. Ведь иногда доходит до абсурда: например, в Ханты-Мансийском округе есть обогащенный кремнием песок. Мы готовы его выкапывать, увозить баржами и продавать за тысячную долю стоимости конечного продукта. Из этого песка выделят кремний, из которого будут производить пластины, необходимые для полупроводниковых элементов, чипов и плат, которые мы же и купим. Кто мешает нам самим заняться производством кремния? Почему мы, вместо серьезного дела, выбираем «игру в песке»?

Думаю, все упирается в людей – в экономику должны прийти ученые, готовые стать хозяевами процесса, управлять ситуацией. Уже очевидно, что старшее и среднее поколения на прорыв не способны, они и так совершили слишком многое, за двадцать лет нарисовав контуры частного бизнеса и капитализма в России. Понятно, что те, кого мы ищем – университетская молодежь. Билл Гейтс – исключение без высшего образования, но и он все же был причастен к университетской среде. В этом плане задача по России не поставлена, хотя все знают, что университеты – передовой отряд похода в будущее.

Все наши четыреста двадцать семь компаний – продукт выпускников томских университетов.

Мы должны создать бизнес-среду уже в университете, научить нашего студен та мыслить экономическими категориями. Научные традиции и бизнес-практика – сочетание этих двух элементов должно стать основой университетского обучения. В западных университетах необходимость сохранения традиций и одновременного встраивания в современные экономические отношения поняли уже давно.

Стэнфорд, Гарвард, Массачусетский институт технологий – все пронизаны духом предпринимательства. Выпускник будет считаться неудачником, если после получения диплома не откроет своего дела. В результате только выпускники MIT формируют двадцать шестую по счету экономику мира – это пятьсот миллиардов долларов в год. России сейчас этого хватило бы с избытком на весь бюджет!

В России есть две-три сотни университетов, которые могут совершить прорыв. Если перед каждым поставить задачу генерировать предпринимателей, через десятилетие мы получим мощный прилив интеллектуальной энергии в экономику. Пока же приходится рассчитывать на одиночек, прорывающихся в большой бизнес. Они есть, они всегда будут, но их катастрофически мало. Сегодня в России таких предпринимателей один из тысячи, в мире этот показатель – семьдесят человек на тысячу выпускников, в ведущих университетах – до пятисот! Только представьте – половина из тех, кто получил диплом, со стопроцентной вероятностью войдут в бизнес и начнут менять порядок вещей.

Россия неглупая страна, мы могли бы рассчитывать на пять процентов. А при сегодняшнем положении дел нам достаточно и двух предпринимателей из сотни выпускников, чтобы совершить революцию в экономике!

В ТУСУРе несколько лет назад поставили задачу подготовки предпринимателей наукоемкого бизнеса. Мы создали необходимую инфраструктуру, у нас есть традиции предпринимательства, есть люди, готовые работать со студентами над бизнес-проектами. Наш студенческий бизнес-инкубатор способен принять восемьдесят человек в год, уже сейчас там есть интересные разработки. Это успех, но мы прекрасно понимаем, что это только первые шаги, которые могут и не превратиться во вторые. Место в инноватике этим молодым людям еще предстоит завоевывать, а раскрутка проекта до коммерчески ценного – это нелегкая схватка.

Нужно отладить механизм вывода студенческих проектов во «взрослую жизнь». Вообще, ситуация достаточно нелепая: мы говорим о влиянии университетов на развитие экономики страны, в то время как законодательство всячески ограничивает экономическую активность вуза. Университеты вынуждены вести себя как неповоротливые монстры, которые думают месяцами там, где предприниматель оперирует минутами. Мы готовы поддерживать перспективные студенческие бизнес-проекты, но у нас мало возможностей для этого. А если нет финансирования – то нет и продолжения работы над проектом, нет предпринимателя. Получается, что пять лет нашей работы пропадут зря. Нам нужны успешные выпускники, и у ТУСУРа нет других интересов, кроме интересов выпускников; когда говорят, что университет должен что-то выигрывать, получать маржу – это ерунда, это хороший способ завалить всю экономику знаний. Основное, что получает университет – это новый надежный партнер. Мы целенаправленно формируем бизнес-окружение университета, потому что уже убедились в том, что связка – «университет – наукоемкое предприятие» – потрясающе работает. В частности, многие наши выпускники поддерживают студенческие бизнес-проекты, занимаясь, по сути дела, венчурным финансированием.

Идеи, которые непрерывно генерируются в университетах, могут рассчитывать только на венчурное финансирование. Хотя наши венчурные капиталисты – это редчайший случай. И пока это так, никакой Силиконовой долины в Томске не будет.

В настоящей Силиконовой Долине их двадцать пять тысяч – целый легион бизнес-ангелов.

Эти люди рискуют собственными средствами, вкладывая деньги в те проекты, которые считают перспективными. Готовность частного предпринимателя к инвестициям в новые идеи – показатель того, что экономика знаний сформирована и успешно развивается. Мы к этому еще не пришли, у нас государство создает венчурные фонды, полагая, что само в состоянии отобрать «нужные» проекты. Так стимулируются десятки предприятий – там, где нужны тысячи; поддерживаются тысячи людей там, где нужны активные миллионы. Открыты пятнадцать бизнес-инкубаторов – это прилично, но нужно в тысяче университетов открывать тысячу инкубаторов. Поэкспериментировали в Черноголовке – прекрасно! Миллионные прибыли – замечательно! Но на общем фоне ничего не изменилось. Все это – успешные, но частные эксперименты. Капиталисты как боялись, так и боятся вкладывать в эти частности – ничего не остается, кроме как пытаться выдать их за стабильную действительность.

Но если в Томск начали слетаться бизнес-ангелы – значит, мы уже запустили нужный процесс.